— Ну, это еще надо доказать, — возразил Николас. — Мы же его на этом не поймали…

Слова его прервал протестующий вопль, который донесся из задней комнаты трактира. Николас и Траск догадались, что это Бриза решила не откладывая выполнить свою угрозу и свести счеты с Накором, и поспешили к нему на выручку.

Они не ошиблись: в покоях Ранджаны и впрямь происходило побоище. Накор забился в самый дальний угол комнаты и пытался ладонями защитить свою лысину от ударов, которыми щедро награждали его не на шутку рассвирепевшая Бриза. Перемежая свои слова то жалобными вскриками, то смешками, исалани причитал:

— Да пришью я тебе все до единой пуговицы! Сию же минуту это сделаю!

Хозяйка комнаты подбоченясь стояла у своего разоренного сундука и, судя по ее бровям, сведенным к переносице, пребывала в не меньшем раздражении, чем Бриза. Когда на пороге появились Николас и Амос, она сердито на них глянула и топнула ногой, указывая на Калиса.

— Этот человек посмел ко мне прикоснуться! — Эльф в ответ согласно кивнул и широко и безмятежно улыбнулся. Николас был немало этим удивлен. За все время их знакомства Калис, всегда такой невозмутимый и сдержанный, впервые столь открыто и недвусмысленно проявил свои чувства. — Он толкнул меня к лестнице, — продолжала принцесса, — и схватил за… Он до меня дотронулся… пониже спины! — Голос ее перешел в визг. Николасу стоило немалых усилий сдержать смех. Он закусил губу и перевел взгляд на Калиса.

Тот пожал плечами:

— Она меня к этому сама вынудила. Другие девушки успели уже подняться на крышу, а она все медлила, ну, мне и пришлось ее… поторопить. — Он сдержанно усмехнулся. — Ведь мы все слыхали, как этот капитан приказал своим людям обыскать трактир, и мешкать было нельзя.

— Миледи, — сказал Николас, поворачиваясь к Ранджане, — эти люди, если бы мы вас не спрятали, доставили бы нам много неприятностей, а вы… — он сделал выразительную паузу, — в эту минуту, возможно, были бы уже обезглавлены, потому что они препроводили бы вас во дворец первоправителя. Так что оставьте свои причитания и побыстрее собирайтесь в дорогу.

— Мы снова куда-то едем?

Николас кивнул:

— Завтра ранним утром. А потому к ночи все ваши вещи должны быть уложены.

Ранджана передернула плечами и удалилась в соседнюю комнату, где стояли кровати ее служанок.

Бриза, решив, по-видимому, что Накор уже достаточно наказан, заложила руки за спину и отошла от него в сторону.

— Пуговицы я и сама пришью. А тебе вперед будет наука, как сдергивать одежду с порядочной девушки!

Она выскользнула в коридор, и коротышка, проводив ее глазами, заговорщически шепнул Николасу и Траску:

— Зато как это было здорово, доложу я вам!

Николас вспомнил, как очаровательно выглядела Бриза, когда предстала в своем более чем смелом наряде перед ним и воинами первоправителя, и улыбнулся чародею.

— Я тебе охотно верю, Накор!

— Вот ведь какой еще ценитель женщин выискался! — хохотнул Амос и шутливо толкнул исалани локтем в бок. Накор, смущенно потупившись, ничего ему на это не ответил.

— Ас чего ты взял, что этот парень в серой блузе — соглядатай? — спросил Николас. Тут в комнату вошли Маркус и Гарри, спустившиеся с крыши, и молча обратили к Накору горевшие любопытством взоры.

— Да от него же просто разило шпионом! — воскликнул исалани и бросился к выходу в коридор. — Идите-ка все за мной, я вам растолкую, в чем тут дело.

Они гуськом прошли в одну из общих спален, где Гуда и Праджи сидели на кроватях по обе стороны от пойманного соглядатая, который все еще не пришел в себя. Накор пошарил у него за воротом и с силой рванул какой-то темный шнурок. На его сморщенной маленькой ладони очутился полотняный мешочек.

— Видали?

Николас взял у него мешочек и поднес его к носу:

— Никак это корица?

— Она самая, — торжествующе кивнул исалани. — Я ее давно учуял, еще когда этот паршивец в самый первый раз сюда к нам заявился. И тогда же понял, в чем тут дело. А нынче этот запах снова ударил мне в нос. Не иначе как он дожидался здесь капитана с его солдатами, чтоб много чего ему о нас порассказать.

Амос развязал мешочек и высыпал несколько поломанных и раскрошенных палочек корицы себе на ладонь.

— Ничего не понимаю. Ежели кому нравится это нюхать, так при чем здесь…

— Но это же очевидно, — нетерпеливо прервал его Накор. — Корисса. Корица. Это у них вроде пароля.

— Да неужто? — озадаченно протянул Траск и с невольным уважением покосился на маленького чародея. — А я так вот нипочем бы не догадался!

— Не скромничай, — хихикнул Накор. — Это и тебе наверняка рано или поздно пришло бы в голову. Я ведь тоже не сразу сообразил, что они друг дружку узнают по этому запаху. Все очень просто.

— Слишком уж просто, — буркнул Николас.

— Вот-вот, — поддержал его Амос.

Накор взглянул на обоих с печальной улыбкой и пожал плечами:

— Но посудите сами, можно ли ждать большого ума от тех, кто поклоняется смерти, кто жаждет ради воскрешения своей мнимой богини завладеть Камнем жизни и уничтожить все живое на планете?

Амос задумчиво кивнул. Он вспомнил битву ори Сетаноне. Пантатианцы и в самом деле были примитивными, одержимыми существами, в цели которых не входило завоевывать чужие земли и ими править. Им надо было истребить на Мидкемии жизнь во всех ее проявлениях. А для этого, как они, вероятно, самонадеянно полагали, годились любые средства, в том числе и такие нелепые, как этот их коричный пароль.

— Так что же мы станем с ним делать? — спросил Гуда, указывая на агента Черной Розы.

— Свяжите его покрепче, — ответил Николас, — и для верности заткните рот кляпом. А когда мы отсюда уйдем, пусть Келлер его освободит. Тогда он для нас будет уже не опасен. — Помолчав, он хмуро добавил:

—В любом случае.

Остальные согласно кивнули, хорошо понимая, что принц имел в виду как успех, так и неудачу их опасного предприятия.

Бриза закатала штанины своих широченных брюк, туго затянула веревку, которая заменяла ей пояс, и уселась на пол, поджав под себя ноги на кешианский манер. В одной руке она держала несколько пуговиц и скомканную рубаху, в другой — иголку с продетой в ушко нитью. Девушка весело напевала себе под нос, не обращая ни малейшего внимания на сердитые взгляды, которые бросала на нее Ранджана. Иголку и моток ниток Бриза вытребовала у одной из принцессиных служанок, пуговицы и рубаха были ее собственные.

Наскучив молчанием, Ранджана презрительно бросила своей непрошеной гостье:

— Тебе-то что! Ты, поди, привыкла, чтоб простолюдины тебя тискали, когда им угодно. Но ведь я — совсем тебе не чета!

Бриза не повышая голоса осадила ее:

— Ежели тебе не на ком сорвать зло, то лучше займись чем-нибудь путным. — Она перекусила нить, проверила на прочность первую из пришитых пуговиц и принялась за вторую. — И коли уж на то пошло, то надобно совсем ослепнуть, чтоб принять нашего Калиса за простолюдина.

Ранджана, в продолжение этого разговора нервно вышагивавшая взад-вперед по комнате, резко остановилась и наморщила лоб.

— Сказать по правде, — произнесла она после некоторого раздумья, — он удивительно силен, этот юноша. Хоть я и легка, словно перышко, но все же… Он с такой силой и так быстро втолкнул меня на крышу, что я и опомниться не успела…

— И к тому же одной рукой, — прибавила Бриза. — Другой-то он ведь держался за лестницу.

Служанки Ранджаны обменялись восхищенными взглядами и закивали друг другу головами. К огромному сожалению всех четырех девушек, им не довелось стать свидетельницами сцены, разыгравшейся между Калисом и Ранджаной, потому что они в это время находились уже на крыше.

— И собой он недурен, — нехотя признала принцесса. — Хотя есть в нем что-то странное…

— Больше, чем ты можешь себе представить! — насмешливо заметила Бриза.

— Вот еще! — фыркнула принцесса. — Досуг мне раздумывать о его странностях! Ведь такие, как он, мне не ровня. Я должна достаться человеку высокородному, могущественному и богатому, а с мужланами-наемниками, вроде этого мальчишки, вольно развлекаться разве что тебе да моим прислужницам.